Неточные совпадения
Она с простотою и добродушием Гомера, с тою же животрепещущею верностью подробностей и рельефностью картин влагала в детскую память и воображение Илиаду русской жизни, созданную нашими гомеридами тех туманных времен, когда человек еще не ладил с опасностями и тайнами
природы и жизни, когда он трепетал и перед оборотнем, и перед лешим, и у Алеши Поповича искал защиты от окружавших его бед, когда и в воздухе, и в воде, и в лесу, и в поле царствовали
чудеса.
Я опять не мог защититься от досады, глядя на места, где
природа сделала с своей стороны все, чтоб дать человеку случай приложить и свою творческую руку и наделать
чудес, и где человек ничего не сделал.
В этом воздухе
природа, как будто явно и открыто для человека, совершает процесс творчества; здесь можно непосвященному глазу следить, как образуются, растут и зреют ее
чудеса; подслушивать, как растет трава.
Что эта вилла без них с своей позолотой, огромными зеркалами, резными шкапами и другими
чудесами китайской
природы и искусства, не исключая и хозяина?
Так ли создана
природа человеческая, чтоб отвергнуть
чудо и в такие страшные моменты жизни, моменты самых страшных основных и мучительных душевных вопросов своих оставаться лишь со свободным решением сердца?
С ее красой любви не знать, Бермята?
Не верю я. Таких
чудес на свете
Не слыхано.
Природой неизменно
Положена пора любви для всех.
Не верю я. Но если правда, как же
Не гневаться подателю тепла?
Удвоим же старания исправить
Невольный грех. Ужли из берендеев
На мой призыв никто не отзовется?
Кому из вас Снегурочка милее?
Кто может в ней младенческую душу
Желанием любви зажечь, скажите!
Полна
чудес могучая
природа!
Дары свои обильно рассыпая,
Причудливо она играет: бросит
В болотинке, в забытом уголке
Под кустиком, цветок весны жемчужный,
Задумчиво склоненный ландыш, брызнет
На белизну его холодной пылью
Серебряной росы, — и дышит цветик
Неуловимым запахом весны,
Прельщая взор и обонянье.
Но
чудо воскресения не есть упразднение законов
природы.
Чудо, в которое верит религия, не уничтожает и не отрицает законов
природы, открытых научным знанием.
То, что я скажу, по внешности покажется парадоксальным, но по существу неопровержимо: наука и религия говорят одно и то же о
чуде, согласны в том, что в пределах порядка
природы чудо невозможно и
чуда никогда не было.
Чудо есть победа благодатных, сверхприродных сил над теми природными силами, которые обязательно действуют планомерно, а не отмена закономерности в порядке
природы.
Для религиозной веры не страшно, когда наука говорит, что по законам
природы чудо невозможно, допущение чудесного нелепо; вера и сама это хорошо знает, ей и не надо
чуда, совершающегося в порядке
природы и во исполнение ее законов.
Согласно нашему пониманию
природы веры, не вера должна рождаться от
чуда, в чем было одно из искушений, отвергнутых Христом, а
чудо дается для веры.
Чудо воскресения не противоречит закономерности
природы и даже предполагает эту закономерность;
чудо воскресения есть победа над смертоносным порядком
природы, преодоление смерти не имманентными силами
природы, а трансцендентными божественными силами.
Все теософическое учение о переселении душ есть последовательная форма эволюционизма, и притом эволюционизма натуралистического, не ведающего преодоления порядка
природы чудом и благодатью.
Но сама возможность этого
чуда не противоречит закономерности
природы и не опровергает этой закономерности.
Тогда лишь сознательно укрепляется идея
чуда, когда устанавливается и противоположная идея закономерности
природы.
В
чуде возвращается разум и смысл, осуществляется высшее назначение бытия, а вот умирание по законам
природы неразумно и бессмысленно, отрицает назначение бытия.
А если так, если законы
природы не пожалели и Этого,даже
чудо свое же не пожалели, а заставили и Егожить среди лжи и умереть за ложь, то, стало быть, вся планета есть ложь и стоит на лжи и глупой насмешке.
Положение о том, чтобы не делать другим того, чего не хочешь, чтобы тебе делали, не нужно было доказывать
чудесами, и положению этому не нужно было требовать веры, потому что положение это само по себе убедительно, соответствуя и разуму и
природе человека; но положение о том, что Христос был бог, надо было доказывать
чудесами совершенно непонятными.
—
Природа нередко делает
чудеса, — утешал он Анну Михайловну.
А так как объектом для еды служит все разнообразие органической
природы, то не трудно себе представить, какое бесчисленное количество механических и химических метаморфоз может произойти в этом безграничном мире
чудес, если хозяином в нем явится мечтатель, охотник пожрать!
Позднее ему первому пришла в голову мысль показывать любопытной публике всевозможные
чудеса, капризы и ужасы
природы.
Эта детски-чистая душа воспринимала впечатления
природы с каким-то религиозным экстазом и видела везде Бога, везде
чудо и везде несказанное словом поучение.
Сначала в записке старик исповедуется, что считал, вместе с женою, дочь свою совершенством человеческой
природы,
чудом, ниспосланным на землю для обращения заблудших грешников на путь истинный.
Подобно древнему язычнику, падавшему ниц перед неведомыми, грандиозными явлениями
природы, падает нынешний смертный пред
чудесами высшей цивилизации, которая хоть и тяжко отзывается на нем самом, но поражает его своими гигантскими размерами.
Но… никаких замков, никакой особо фантастической жизни и ничего никогда тут не бывало, а все эти
чудеса понаделала
природа из скалистых известковых гор, да вечная Волга, которая прорыла да пробуравила в этих скалах множество причудливых пещер и водомоин.
«Это
чудо есть единое, которое есть не существующее (μη öv), чтобы не получить определения от другого, ибо для него поистине не существует соответствующего имени; если же нужно его наименовать, обычно именуется Единым… оно трудно познаваемо, оно познается преимущественно чрез порождаемую им сущность (ουσία); ум ведет к сущности, и его
природа такова, что она есть источник наилучшего и сила, породившая сущее, но пребывающая в себе и не уменьшающаяся и не сущая в происходящем от нее; по отношению к таковому мы по необходимости называем его единым, чтобы обозначить для себя неделимую его
природу и желая привести к единству (ένοΰν) душу, но употребляем выражение: «единое и неделимое» не так, как мы говорим о символе и единице, ибо единица в этом смысле есть начало количества (ποσού άρχαί), какового не существовало бы, если бы вперед не существовала сущность и то, что предшествует сущности.
Испробовав всех этих диковин, моряки напали на чудные, сочные мандарины. Кто-то сказал, что недурно бы выпить чайку, и все двинулись в гостиницу. Там уже собрались остальные товарищи, ездившие в горы. Они рассказывали о своей экскурсии
чудеса. Какая
природа! Какие виды!
Вообрази, что ты, дорогой мой царь
природы, пожелал стать ближе к муравьям и силою
чуда или волшебства сделался муравьем, настоящим крохотным муравьем, таскающим яйца, — и тогда ты немного почувствуешь ту пропасть, что отделяет Меня бывшего от настоящего… нет, еще хуже!
Например,
чудо совсем не означает нарушения каких-либо законов
природы, это есть явление смысла в человеческой жизни, обнаруживающееся в природной среде, подчиненной частичным законам.
Лев Толстой верил, что если люди перестанут вершить насилие, прибегать к власти, то произойдет историческое
чудо, то сам Бог вмешается в человеческую жизнь и божественная
природа вступит в свои права.
„Так, так! — думал он словами и слышал их в голове. — Мать-природа ведет все твари, каждую к своему пределу… где схватка за жизнь, где влюбление, а исход один… Все во всем исчезает, и опять из невидимых семян ползет злак, и родится человек, и душа трепещет перед
чудом вселенной!..“